Острый политический кризис между Москвой и Анкарой привел к тому, что Турция — последний растущий рынок “Газпрома” — последовала примеру Европы и начала искать альтернативу российскому газу. Анкара хочет ускорить получение новых объемов из Азербайджана, построить газопровод из Курдистана и думает о дополнительных закупках СПГ у Катара. Наиболее реальным выглядит катарский вариант, но, по оценкам участников рынка, дополнительные закупки сжиженного газа по политическим соображениям приведут к финансовым потерям, пишет “Коммерсантъ”.

Турция и Азербайджан договорились об ускорении сроков строительства газопровода TANAP, заявил вчера турецкий премьер Ахмед Давутоглу по итогам визита в Баку. По его словам, газопровод мощностью 16 млрд кубометров, 6 млрд из которых предназначены для Турции, планируется ввести раньше прежнего срока — до 2018 года. Это уже третье за последние дни действие Анкары, направленное на снижение зависимости от российского газа. Во вторник во время визита президента Реджепа Тайипа Эрдогана в Катар турецкая госкомпания Botas подписала с Qatar Petroleum меморандум об увеличении поставок СПГ. Также стороны вернулись к обсуждению проекта терминала по приему СПГ в европейской части Турции. Кроме того, Botas собирается реанимировать проект газопровода из Иракского Курдистана, договоренность о котором была еще в 2013 году. Тендер на строительство, по данным Bloomberg, может быть объявлен в ближайшие два месяца.

Сейчас Турция полностью зависит от импорта газа, 56% от ее потребления обеспечивается “Газпромом” (27,4 млрд кубометров в 2014 году). Также газ поставляют Азербайджан (5,3 млрд кубометров) и Иран (8,9 млрд кубометров), Анкара также получает СПГ (6,9 млрд кубометров). В стране только одно подземное хранилище, поэтому избыточная мощность импортных газопроводов используется для сглаживания пиков потребления. Спрос на газ в Турции, несмотря на некоторое замедление после кризиса 2009 года, растет примерно на 3% в год, и сейчас страна является крупнейшим рынком для “Газпрома” после Германии.

Антитурецкие меры, принятые правительством РФ после того, как турки сбили российский Су-24, не коснулись поставок газа. По словам собеседников в “Газпроме” и на турецком газовом рынке, ограничений нет, отбор со стороны турок вырос. Зависимость Турции от РФ такова, что остановка поставок газа привела бы к коллапсу энергосистемы, а для “Газпрома” означала бы потерю одного из самых выгодных и перспективных рынков. Но теперь Турция присоединяется к длинному перечню европейских стран, где снижение зависимости от “Газпрома” стало частью политического тренда.

По мнению собеседников, сейчас возможности Турции заместить российский газ ограниченны, но она может не допустить дальнейшего роста доли поставок из РФ. Строительство TANAP действительно можно ускорить как минимум на год, но Баку потребуется время, чтобы запустить добычу в рамках второй фазы освоения “Шах-Дениза”, и неясно, удастся ли уложиться хотя бы к 2018 году. А дополнительные 6 млрд кубометров этого газа уже законтрактованы и едва покроют рост потребления в Турции.

Объем поставок из Курдистана также ограничен: в 2017 году, когда планируется построить газопровод, англо-турецкая Genel Energy хочет поставить в Турцию только 4 млрд кубометров газа в год. Ее запасы на блоках Miran и Bina Bawi — около 330 млрд кубометров, что дает возможность добывать 15 млрд кубометров в год, но не менее половины уйдет на внутреннее потребление. “В Курдистане есть существенные ресурсы газа, но понадобится время для их разработки, неясна и ситуация с безопасностью”,— говорит Валерий Нестеров из Sberbank Investment Research. “Едва ли Курдистан может считаться более надежным источником поставок для Турции, чем Россия”,— отмечает собеседник, близкий к “Газпрому”.

Наиболее быстрой и реальной альтернативой российскому газу может стать СПГ, но здесь пока есть инфраструктурные ограничения. Совокупная мощность двух СПГ-терминалов в Турции — примерно 12 млрд кубометров в год, то есть Турция может нарастить импорт еще на 5 млрд кубометров. В 2013 году Botas обсуждала с Катаром строительство еще одного терминала в заливе Сарос возле Дарданелл на 5-6 млрд кубометров, а также терминала в Искендеруне. “Строительство потребует пару лет, можно привезти плавучий терминал FSRU — это займет год, но окупаемость проектов под вопросом, ведь в Турции регулируемые цены на газ”,— говорит собеседник среди трейдеров СПГ. Все закупки СПГ в Турции идут через Botas, и сжиженный газ был существенно дороже газа из России и Азербайджана. Сейчас ценовой разрыв не так велик: по оценке Platts, в ноябре партии СПГ для Турции могли стоить около $260 за тысячу кубометров, тогда как по контракту с “Газпромом” — примерно на $10 дешевле. При этом сейчас Botas в арбитраже добивается от “Газпрома” скидки по контракту. “Если Botas готова по политическим соображениям взять на себя дополнительные финансовые потери, они легко купят на рынке столько СПГ, сколько смогут принять”,— говорит один из собеседников.

“Проблема Турции не в нехватке источников газа, а в том, что многие из них ненадежны”,— считает источник на местном рынке. “Газпром” исторически выступал балансирующим поставщиком, порой экстренно восполняя дефицит вследствие перебоев в поставках из Ирана, а в последнее время — и из Азербайджана. “Поэтому репутация “Газпрома” была так серьезно испорчена прошлой зимой, когда он снижал нам поставки”,— напоминает собеседник. С октября по март “Газпром” ограничивал поставки клиентам по украинскому транзитному коридору, чтобы воспрепятствовать реверсным поставкам на Украину. Хотя турецкие компании были совершенно непричастны к реверсу, их заявки также выполнялись не полностью. Но, как отмечает собеседник, для того чтобы роль “Газпрома” перешла к СПГ, нужны существенные вложения в инфраструктуру, в том числе в хранилища газа.